Дым над страной.

[Zeev]

[Miraks]

И это пройдет...(ц.)

[Zeev]

Источник цитаты И это пройдет

Но не бесследно ...

[Алг]

А пока не прошло, Зеев, Андрей, Сима, вы откликайтесь тут, пожалуйста

[Алг]

ну хоть лайком...

[Мозгодер]

пока тихо. днем ветер был, к счастью, не в нашу сторону

Отправлено спустя 3 минуты 18 секунд:
Многие наши друзья и знакомые не ночуют дома. Полиция перекрыла улицы и не пускают, пожарники продолжают работать.
Сейчас открыл окна, запах дыма не чувствуется.

[Алг]

Источник цитаты Полиция перекрыла улицы и не пускают

куда не пускают?

[Zeev]

Источник цитаты запах дыма не чувствуется

Ну, пусть и дальше не хуже!

[Nikos]

У нас спокойно. Вчера из окна был виден дым. Сегодня нет.

[Zeev]

[Мозгодер]

Источник цитаты Мозгодер писал(а):
Источник цитаты Полиция перекрыла улицы и не пускают

куда не пускают?

Людей не пускают домой.

[Алг]

сейчас уже пускают вроде

[Семён]

Сейчас над отечестовом другой дым, хотелось как-то отметиться, поговорить, может, кого-то это коснулось не только в общем, косвенно...
Выбирал подтему и наткнулся...
Больше двух лет пролетело... Я тогда на форуме плотно отсутствовал, но в жизни-то, вполне даже присутствовал.




И ДЫМ ОТЕЧЕСТВА...

Дождались мы наконец с папой операции. Тянулась эпопея с его катарактой много лет, но когда решили оперироваться и начали действовать, мы ещё не знали, что на это уйдёт ещё полгода. И всё таки мы победили! После двух десятков исследований и всяческих бюрократических проволочек ему была таки назначена дата. И дата эта оказалась совсем не отдалённой: всего-то оставалось ждать три недели.
Мы явились в больницу к половине восьмого, даже раньше. Я пожалел, что парковку нашёл не слишком близко ко входу, потому что ветрище нас просто валил с ног. Двести метров до входа в приёмное отделение мы преодолевали как бурлаки, тянущие несдвигаемую баржу!
В самой больнице пришлось поплутать минут десять, прежде чем нашлось необходимое нам отделение. О том, как у них там всё удобно устроено я рассказывать не стану, а то забуду, зачем затеял это повествование.
Когда наконец папу вызвали в операционную, часы показывали десять. Мне особенно нечем было заняться и я стал смотреть в сторону, работающего в фойе, телевизора. Сначала я не вникал в суть того, что мелькало на экране, но звук, хоть и негромко, проник мне в уши, и я понял пару слов, которые меня насторожили. Диктор довольно нервно говорил что-то об улице Эйнштейна. На экране визжали амбулансы и пожарные машины, и я наконец разглядел надпись в правом нижнем углу: ''пожар в Хайфе''. И почти сразу после этого мне дозвонилась жена с сообщением, что мы горим. Я ей сказал, что уже знаю и продолжил следить за новостями. Но их поступало не много, ничего нового я не услыхал вплоть до момента, когда меня позвали забирать папу.
Врач, который его оперировал, предупредил меня, что после того, как нам дадут документы о выписке, нас из больницы могут и не выпустить в связи с обстановкой в городе.
Я прикинул, что улица Эйнштейна и другие места, о которых передавали в новостях, находились довольно близко к больнице и, видимо, поэтому посетителей задерживают при выходе. То, что я обмозговал ситуацию заранее, помогло нам. Когда меня спросили, где припаркована наша машина, я соврал, что мы пришли пешком, и это позволило нам сразу покинуть гостеприимные своды больницы Кармель. А за её пределами никто уже не помешал нам сесть в машину и двинуться к дому. Один охранник, правда, с явным удивлением посмотрел на меня, когда мы проезжали мимо распахнутых ворот, ведущих на территорию комплекса, не решаясь остановить и выяснить, как это нас пропустили на паркинг. Я стойко выдержал его взгляд и даже позволил себе вскинуть руку, сделав губами ''бай'', и мы вырвались из вверенных ему пределов.
Плохо, что из больницы в город выводит только одна дорога. Она была закупорена накрепко. Выехать на главную улицу нам удалось минут через пятнадцать, а должно было занять минуты полторы. Ещё с паркинга мы наблюдали чёрный дым, надвигающийся на нас со стороны района Ромема. Даже папа своим прооперированным глазом разглядел эту копоть в небе. А теперь и запах гари явно чувствовался в салоне машины. Мы едва ползли в пробке, удаляясь от пожара. Я не мог осознать, почему, если мы едем в сторону, противоположную заторам, всё равно не удаётся продвинуться вперёд. Когда мне позвонила первая из ''моих мам'', я понял - в чём проблема. Аня предупредила, что сегодня Матанчика забирать из садика не надо, так как детишек эвакуируют и велели срочно разобрать по домам. На мой вопрос, зачем эвакуировать садик, который находится на противоположном конце города, папа Матанчика громко прокричал в мамин телефон, что он сам этого не понимает, но за детьми они уже выехали. Мне, правда, стало немного спокойнее, так как я уже начинал беспокоиться, что при такой скорости я не успею в садик к двум часам, хотя пока было только двенадцать с четвертью. Ещё через пятнадцать минут нашего зависания опять раздался звонок. Звонила вторая мама и по той же причине: Шеллечку из садика она заберёт сама, а вот как быть с Эйтаном она не знает. Зато я знал. Ещё утром, пока я сидел с папой в ожидании операции, Эйтанчик сам позвонил мне из школьной канцелярии и сказал, что после уроков пойдёт к однокласснику в гости. Мои аргументы о необходимости прийти домой во время, потому что его ждут бабушка с дедушкой, приехавшие в гости из Германии, не подействовали. Парень заявил, что вечером он всё равно их увидит. Теперь его визит к однокласснику, живущему рядом со школой, избавлял нас от необходимости срочно выезжать за ним. Света-мама осталась довольна таким раскладом, и мы договорились созвониться позже.
Тут сделаю специальное уточнение: в этой семье маму зовут Света, как я уже сказал, а папу - Миша.
Ехали мы, точнее, не ехали, ещё долго. Я успел позвонить друзьям, живущим на той самой пресловутой улице Эйнштейна. Муж по имени Миша (другой Миша) к телефону не подошёл, поэтому я набрал жене Свете (другой Свете). Она была очень эмоциональна и рассказала, что едва успела подхватить собаку и выскочить из дома. Что вокруг спасатели выносили задыхающихся стариков, дым там стоит коромыслом и, вообще - ужас. Я предложил ей, если придётся, приехать к нам, но она ответила, что муж сейчас в Китае (ах, вот почему он не ответил!), а он уже доехала до дочери, которая живёт в Нешере, ближайшем пригороде Хайфы.
Следующий звонок я сделал друзьям, чья квартира находится на Ромеме. Там я и сам прожил первые шесть лет, три месяца из которых - как раз у этих друзей. Мишка (да, да, опять Мишка, уже третий по счёту) сказал, что горит у них совсем рядом с домом, что жена его (не бойтесь, не Света, а Таня!) уже села на первую машину и уехала, а он собирает кое-какие ценные вещи и документы и вскорости тоже выезжает, куда-нибудь подалее на их второй машине.
Домой мы с папой приехали через час с лишним, после этих разговоров, я всё время слушал радио, где говорилось, что в городе объявили об эвакуации всех дошкольных заведений и всех начальных школ. Из-за этого-то и творилось на дорогах то, что творилось.
Как я узнал позже, за Шеллечкой Света доехать так и не смогла, хотя пробовала добраться разными маршрутами. Ей пришлось позвонить второй бабушке (а первая, её собственная мама из Германии была с ней в машине), которая из Нешера доехала до садика, где Шелька последняя ждала, пока её заберут.
На работу мне в этот день идти не пришлось и я позвонил Вале, с предложением и ей закончить пораньше, раз уж такое дело. Через часок я подъехал к её офису, благо в Нижнем городе пробок не было. Пока мы возвращались домой, она проверила по телефону, как дела у Мишки с Таней. Оказалось, что они наконец встретились после долгих мытарств. Мише, как всегда, повезло, хоть он и выехал из дома только через час после Тани. Он выбрал более правильный маршрут и скоро выбрался в отдалённые районы, а Таня с парой соседей, подхваченных ей по дороге, застряла в заторе, образованном паникующими людьми, бросающими машины поперёк дороги. Пришлось и ей оставить своё авто, но она сумела загнать его в какой-то гараж под домом, ещё даже не до конца достроенным, и вместе с пассажирами идти пешком к месту, назначенному мужем для встречи. Ровно час они топали и теперь уже собрались вместе поехать к морю, куда и советовали по радио двинуться всем, оставившим дома, людям. Ну, мол, всё равно ничем теперь беде не поможешь. Поэтому лучше идите в кафе, отдыхайте и не думайте о грустном.
В это время никто из нас ещё не подозревал, как продолжится этот день и во что выльется ночь.
Следующие два-три часа прошли для нас с Валей спокойно, без раздумий и воспоминаний о пожаре. И только часам к шести я решил узнать, как дела у Дайчманов. Они как раз уже ехали с пляжа к себе, в надежде, что там всё благополучно, но готовые ко всякому развитию событий. Валя им предложила помощь, если понадобится, и Мишка сразу согласился, сказав, что позвонит, ежели что.
Через полчасика мой мобильный заиграл ''в тот вечер я не пил не пел...'', и я как-то сразу почувствовал, что и мне вечером петь не придётся. Дайчман сообщил, что вокруг дома у них всё ещё горит. И что ветер раздувает новые очаги, швыряет пламя и искры в сторону дома, некоторые соседи своими силами это тушат, но силы у них на исходе. Помощь таки требуется, надо организовать дежурство и гасить такие очаги, причём делать это всю ночь, так как ветер не уляжется и опасность для дома сохранится. Мне предлагалось прибыть для участия в мероприятии в любое удобное для меня время.
Я ответил, что приеду сейчас же, потому как на всю ночь остаться не смогу, мне завтра утречком с папой надо обратно в больницу, ему должны сделать проверку и снять повязку. После этого я наскоро перекусил (кто его знает, вдруг там, на передовой борьбы с огнём, горячего питания не предусмотрено) и быстренько собрался на пожар.
Оказалось, что основным средством борьбы с пожаром к этому времени городские власти посчитали недопущение к районам, которые особо пострадали, стремящихся проникнуть туда граждан. А граждане стремились! Но штаб по борьбе с пожаром принял решение эвакуировать полностью несколько районов и с этой целью (а может и в связи с опасностью) отключил там электричество, перекрыл воду (это - точно не в связи с опасностью!) и газ. На въездах в такие кварталы стояли полицейские кордоны и заворачивали всех. Я крутился целый час, не совсем понимая, что происходит и слушал радио. Наконец я понял, что это спланированная акция, а не временные неурядицы и стал искать тайные пути проникновения на Новую Ромему. Город я знаю хорошо, а уж эти районы -. особенно, поэтому проехать я сумел. Но пришлось попетлять по дворам и переулкам. А на последнем участке уже на одной из улиц самой Ромемы я понял, почему в муниципалитете приняли такое кардинальное решение. Я ехал медленно по абсолютно тёмной улице. Ни одно окно, ни один фонарь не горели, навстречу мне лишь светили фары пожарных и полицейских машин, в лучах которых, как и в свете фар моей машины, появлялись обгоревшие деревья, поваленные столбы, фигуры пожарных в спецкостюмах и шлемах, неторопливо двигающихся с брандспойтами, лопатами и баграми... Всё это происходило в гнетущей тишине, если не считать глухого рокота моторов. В клубах дыма летели клочья пепла, и вся эта картинка была какой-то нелепой, но совершенно точной копией того, что мне не раз приходилось видеть в фильмах-катастрофах. Но о том, что это происходит совсем не кино свидетельствовал сильнейший запах гари. А остовы сгоревших машин, параллельно расположенных на парковках вдоль улицы, со стороны, где ранее был лесистый склон, ещё сильнее удручали моё слегка ошалевшее сознание. Через две минуты я повернул на улицу, где меня ждали Миша с Таней и удивился ещё больше. Когда я жил на этой улице, найти место для машины было сложнейшей задачей, особенно вечером. А сейчас улица была пустой: паркуйся где хочешь! Невозможная, непонятная ситуация! И тьма! И гарь! И всплески огня на склонах между домами!..
Друзья прятались в своей машине от ветра, от холода и от гари. Оказалось, что пока я плутал, предыдущая бригада бойцов со стихией закончила свою вахту. Добровольцами были один из жильцов квартала с тремя своими сыновьями. Мишка рассказал, что они работали как черти, были жутко грязными и уже совершенно измождёнными, но сделали огромное дело. Сами Мишка с Таней подключились к ним пару часов назад, а сейчас остались тут одни в ожидании меня и Валентина, нашего друга, который вот-вот должен подъехать. Не успел я подумать, как Валентин сумеет пробиться через кордоны, а он уже подрулил и делово принялся вытаскивать из багажника вёдра и катушки со шлангами.
С негромкими шуточками, подбадривая друг друга мы взялись за дело. Мишка поделился опытом, они с Таней показали, где набрать воды в вёдра, а как применять шланги мы пока не придумали. Дело в том, что водопровод в квартирах был отключён, а вот вода для полива - нет. Ей мы и пользовались. Набирали в вёдра и двигались к тем местам, где особо ярко горело.
Но в самом начале операции на улице появились полицейские и пожарные, которые в мегафоны призывали всех покинуть этот район. Они небольшими группами двигались от подъезда к подъезду, проверяя, кого ещё можно выпроводить в безопасные пределы. Мы их прекрасно видели сверху. А они нас - не могли, потому что командир Дайчман нам во время велел погасить фонарики. Чтобы нас не эвакуировали в принудительном порядке, пришлось прятаться и ничего не предпринимать примерно с полчаса, пока они не удалились к другому дому. Какая-то машина всё равно осталась с включёнными фарами, и несколько человек ходило вокруг неё, что-то делая. Из доносящихся обрывков их разговора мы поняли, что это работники газовой компании пытаются откачать из резервуаров газ. Мы решили, что они не представляют для нас опасности и занялись наконец своим делом.
Дело оказалось нелёгким. Во-первых, склон, на котором приходилось работать, был крут. Во-вторых, там почти всё выгорело, не за что было ухватиться, а подниматься и держаться на ногах, да ещё с вёдрами, было очень трудно. К тому же, ноги скользили по золе, которой сплошь была покрыта земля. Да и под золой почти везде тлели остатки веток, травы, что нагревало обувь и сильно пугало.
Но деваться-то нам было некуда, ведь, как говорится ''взялся за гуж...''. Мы вдвоём с Валентином ползали по склону и заливали водой всё, что выглядело подозрительным. Мишка с Таней наполняли вёдра и подносили их поближе к торцу дома, откуда мы могли выбраться на склон. Работали мы как два акробата на арене: если один не мог залезть туда, где виднелось пламя, другой подхватывал у него ведро, освобождая руки. Так карабкаться вверх было легче, и взобравшись повыше первый принимал вёдра, а второй лез на четвереньках вперёд.
Дело двигалось, но всё медленнее. Ветер рвал и метал копоть, забивая её нам в глотки, а точнее - в носоглотки. Хоть мы и догадались надеть подходящую обувь и одежду, даже о перчатках позаботились, но вот о респираторах не подумали.
А тут ещё, как на грех, начали названивать друзья и знакомые. Сначала Валентину позвонил обеспокоенный сын из Америки, и они разговаривали минут пять, причём, Валентин всё это время балансировал в очень неудобной позе. Потом позвонил ещё кто-то, потом ещё, пока у него не села батарейка. Тут уже стали звонить и мне. Первым - друг из Москвы, который буквально месяц назад отдыхал здесь у нас и сейчас встревожился не на шутку. А когда я сказал ему, что мы гасим пожар, он ещё больше разволновался. Потом позвонил друг Лёва из Беер Шевы, который уже днём говорил с Мишкой и знал, что они убежали от пожара на пляж. Его фраза: ''Ну, что, у Дайчмана дом сгорел?'' - выбила из меня остатки спокойствия. Я рявкнул, что он мешает нам заниматься делом и в мыслях предложил лучше помолиться за нас, так как Лёва - религиозный человек! Ещё немного погодя позвонила моя начальница, но с ней я даже не стал здороваться, а сразу крикнул, что тушу огонь и не могу разговаривать. Батарейка моего мобильника была тоже на исходе, но он почему-то не хотел отключиться и освободить меня от бесед, как это получилось у Валентина.
Но не подумайте, будто мы только и делали, что болтали по телефонам. Выше по склону, прямо под домом, что стоял над нашим, мы увидали сильно горящее поваленное дерево. Искры от этого костра разлетались по ветру далеко, и мы решили, что это безобразие надо прекратить. Лезть было далеко, воды в вёдрах почти не осталось, но возвращаться не хотелось. Мы понадеялись, что найдём и там поливочные краны, поэтому полезли так.
Я добрался первым и выплеснул всё, что было, на ствол. Однако, сразу понял, что залил только сверху, а снизу продолжало сильно рдеть. Вспомнив молодые годы я начал тушить этот ствол по-пионерски. И в этот момент на верхней улице, метрах в тридцати надо мной появились пожарные, или полиция, которых привлёк мой налобный фонарик. Эти ребята ловко прожектором выхватили из тьмы мою неловкую фигуру и прокричали в матюгальник приказ остановиться и не двигаться. Затем они стали спускаться к нам, продолжая отдавать приказы идти к ним навстречу. Я уже успел оправиться, заправиться и безо всякого желания стал медленно двигаться в их направлении. Вскоре оказалось, что они к нам спуститься не могут, мешает ограда. Разговор мы продолжили криком на приличном расстоянии. На вопросы, что мы тут делаем, и кто мы вообще такие, пришлось отвечать уклончиво. Я просто не знал, как на иврите сказать ''гасить,или тушить''. Ну, не было у меня в лексиконе такого слова до этого дня. Впрочем, оно так и не появилось. Размахивая ведром я кричал, что мы заботимся об огне, а на вопрос, здесь ли мы живём ответил утвердительно, назвав улицу, откуда, собственно мы и поднимались. Общий наш вид, а пуще того - русский акцент успокоили патруль, они сказали нам ''большое спасибо'' и оставили в покое.
Воды из ведра Валентина тоже не хватило чтобы завершить начатое дело, и он стал пробираться к ближайшему дому. Сказать легко, а подобраться было не просто. Однако, Валя не только дошёл, но и нашёл кран. И, о чудо, там был и шланг. Распутывая, пережатый в нескольких местах, шланг Валентин напевал что-то бодренькое себе под нос. Потом бросил мне конец и открыл воду. Напорчик был совсем слабенький, но я мог направлять струю точно, куда надо, что позволило погасить огонь полностью. Тут же мы заметили ещё одно возгорание и стали тянуть шланг туда. Он не доставал, но набирая из него воду в вёдра, мы потушили и там. Телефон мой опять запел песенку Высоцкого, и мне пришлось успокоить Дайчмана, объяснив про ''встречу на Эльбе'' и задержку.
Устав и запыхавшись мы спустились к дому и решили отдохнуть, попить воды и подумать, что делать дальше. Хорошо, что Таня предусмотрительно приготовила несколько бутылок с питьевой водой и даже соком. А Мишка выдал мне тряпочный респиратор, но без тесёмочек. Я прикладывал его к лицу и дышал через него, что здорово облегчило жизнь. Через пятнадцать минут мы решили продолжать. Но за нашим домом всё вроде бы было в порядке. Дайчман сходил к дому по соседству и обнаружил, что там дела обстоят хуже. Собрав вёдра и силы мы двинулись к новым рубежам своих подвигов.Таня уже была там, и мы заметили, что она с кем-то разговаривает. Оказалось, что навстречу ей прошли два парня из того дома, который мы бросились спасать. Увидав её инвентарь они похвалили её, но она их остановила вопросом, а не хотят ли они поучаствовать в акции лично? Они в ответ поинтересовались, есть ли в её вёдрах вода, и получив утвердительный ответ, взяли по ведру, вылили их на дымящиеся участки и удалились с полным сознанием выполненного долга.
Нам же пришлось проводить разведку в поисках близлежащего крана, который Мишка с успехом обнаружил в кустах неподалёку. Так дело пошло спорно, и рядом с чужим домом мы успели погасить несколько горячих точек.
Теперь наш руководитель решил подняться в свою квартиру на четвёртом (последнем) этаже и обозреть оттуда поле брани. Он это и сделал, высмотрев с верхотуры пару мест, куда нам было нужно приложить усилия. Сильным фонариком он указывал нам из окна направление удара, а мы с Валентином двигались по лучу его прожектора. Мне он показал на какой-то едва тлеющий кустик, но я заметил выше и правее более опасный очаг. Решив идти туда, я попросил Валентина погасить то, на что светил Мишкин фонарик и полез вперёд. Командор со своей вышки зорко следил за личным составом и сразу же крикнул мне: ''Сенька, ты промахнулся!''. Эти обидные слова вызвали в моём воспламенённом обстоятельствами мозгу одну лишь конкретную ассоциацию. Опустив ведро на землю я выпрямился и повёл монолог в виде диалога так, чтобы было слышно командиру Мишке, коллеге Валентину и всем, кто мог оказаться в радиусе ста метров, как минимум:
- Алло, это база? Я насчёт забора!..
- Дед, ты не туда попал. Это - военная база!!!
- Нет, ребята, Это ВЫ не туда попали!!! Так, что насчёт забора!..
Моя небольшая сценка имела именно тот успех, на который я рассчитывал. Мужики ржали, но главное, генералиссимус понял, что я не промахнулся, и нам тут внизу кое-что видней...
Часам к одиннадцати мы решили, что в целом дело сделано, стоит подумать и о ночлеге. Я уговаривал Дайчманов отправиться к нам. Таня была совсем не против, аргументируя, что у них дома не помыться, не в туалет сходить, не говоря уже о ''вскипятить чайник''. Но Миша хотел находиться поблизости всю ночь, дабы контролировать ситуацию.
В конце концов наши совместные уговоры помогли, он согласился поехать к нам, но настаивал, что будет ездить-проверять, что здесь происходит. По-моему, решающую роль сыграла обещанная мною початая бутылка кампари, хотя, Дайчман человек практически не пьющий, но любящий попробовать новое и вкусное.
Ребята погрузились ко мне, решив по дороге отыскать оставленную Таней машину. Валентин уехал вперёд к себе, чтобы прибыть к ужину в надлежащем виде. Машину мы довольно быстро нашли, потому что на дороге уже не было прежних заторов, но всё ещё оставались брошенные как попало машины.
Домой я приехал первым и сразу пошёл под душ, даже не помогая жене готовить ужин на всю кампанию. Потом подоспели Дайчманы и за ними - Валентин. Ужин стараниями моей Вали удался на славу! Кампари сделал своё дело, настроение у всех заметно улучшилось, и от сердца потихоньку отлегло. И всё же, где-то после часа ночи Мишка захотел ехать проверять обстановку. Как обычно, никакие уговоры не помогли, и Мишка на своём настоял. Я жутко хотел спать, помня о том, что утром ещё надо в больницу, но делать было нечего, поехал вместе с Мишкой.
Из окна его квартиры, которое лопнуло от жара, мы разглядели, что кое-где ветер опять раскочегарил костры. Дайчман рвался гасить сам, но после недавней операции таскать вёдра ему было нельзя (а он и так сегодня уже натаскался), поэтому пришлось мне снова идти вперёд. Мишка опять подготавливал воду, а я лазил заливал. Это длилось не долго, и через сорок минут мы успешно закончили акцию.
Вернулись мы домой уже совсем поздно и улеглись поспать. Утром я чету Дайчманов в нашей квартире не обнаружил. Они ушли пораньше, по английски, чтобы нам не мешать...

Вечером звонила дочка из Ванкувера, расспрашивала, беспокоилась и рассказала о том, что сама узнала из фейсбука. Я ей пересказал всю эту историю, не так подробно, но именно тогда подумал, что напишу об этом непременно. А на следующее утро позвонил Миша, тот, что на улице Эйнштейна. Он только вернулся из Гонконга и благодарил за беспокойство, рассказав, что у них, слава богу, с квартирой всё в порядке. На что я ответил ему: ''А я уже знаю! Моя дочь в Канаде прочла в фейсбуке пост твоей младшей дочери, которая живёт в Австралии, что с вашим домом в Израиле всё хорошо. А ты в своём Китае всё это пропустил!''

03-04.12.2016. Хайфа.